Отголоски страшного прошлого: лагерь ГУЛАГа на призрачной Колыме

Чтобы помнили: 22 фотографии, вызывающие смутные ощущения прошлого великой России. Пишет автор фоторепортажа Дмитрий Балакирев в своем блоге: dimabalakirev.livejournal.com

У Колымы богатая история, связанная с мрачными страницами ГУЛАГа. Сюда ссылали репрессированных, изменников Родины, уголовников, военнопленных. В тяжелых климатических условиях они вручную добывали золото, олово и другие металлы. Многие из них так и не вернулись из этих замерзших земель. Самого ГУЛАГа уже давно нет, но остатки разбросанных лагерей сохранились. Мой сегодняшний пост посвящен руднику "Днепровский", где я побывал во время экспедиции по Колыме.

"Днепровский" – ближайший к Магадану рудник. От города его отделяют примерно 300 километров относительно нормальной дороги, которая из-за кочек и бугров периодически напоминала стиральную доску. Наша блогерская команда отправилась к месту на арендованной "Вахтовке" – сверхпроходимом "Камазе". Мы устроились внутри специальной "платформы", оборудованной креслами, печкой и рацией для общения с кабиной. Ехать в ней относительно комфортно, хотя трясло ужасно.

В прошлом от Магадана до рудника заключенные частенько добирались на телегах и лошадях.

Наткнуться на пустынной магаданской дороге на встречный автомобиль – большая редкость. Напугали водителя летающим в небе квадрокоптером. Надеюсь, он не принял его за спутник-шпион или еще чего похуже...

В конце двадцатых годов прошлого века на Колыме обнаружили богатые месторождения золота. Осваивать его решили силами заключенных. Ссылали на рудники предателей родины, "власовцев", диссидентов, изменников, налетчиков, воров и убийц. "Днепровский" заработал в 1941-ом году и просуществовал до 55-го. Он был одним из лагерей, где добывали олово. В основном с помощью кирки, лома и лопаты. Руду возили на тачках. Вверх и вниз. Дневная норма – 80 тачек. Работали круглый год. Послабление давалось лишь, когда зимой столбик термометра опускался ниже отметки в -50 градусов. Зона раскинулась у подножья заснеженной сопки. Она насчитывала кучу деревянных строений – бараки, цеха, административные здания, бани, пулеметные вышки, чуть дальше – избы для геологов и вольнонаемных рабочих. Рудник оставил на сопке множество геологоразведочных борозд, напоминающих шрамы.

Для начала давайте разберемся с понятийным аппаратом. ГУЛАГом в Советском Союзе называли главное управление лагерей и мест заключения. Через его систему прошли 18 миллионов человек. За пайку хлеба они заготавливали лес, добывали драгоценные металлы в условиях вечной мерзлоты, участвовали в разработке гидротехнических сооружений. Условия труда были нереально тяжелыми, а порой и нечеловеческими. Из-за голода и отсутствия медикаментов из лагерей ГУЛАГа не вернулись больше полутора миллионов человек.

Жертвы ГУЛАГа использовались, как бесплатная рабочая сила. Но некоторые лагеря все равно были экономически неэффективны. На каждого зека полагалась дневная норма в 2000 калорий. Заключенные недоедали и, как следствие, их показатели за смену были ниже, чем у вольнонаемных рабочих. После смерти Сталина половина заключенных Советского Союза попала под амнистию. Система ГУЛАГа начала сворачиваться и постепенно прекратила свое существование.

Заключенные, работавшие на прииске "Днепровский", трудились в две смены – ночные и дневные. Без выходных. По 12 часов. Дневной паек выглядел скупо – 300 граммов хлеба, немного овсяной каши и черпак жиденького супа. Условия труда были тяжелыми и многие попадали в санчасть. Кто-то получал травмы на производстве, кто-то умирал от желтухи и цинги без нужных лекарств. Вот что вспоминал в своих рассказах об этом писатель Семен Виленский, который провел на прииске "Днепровский" пять лет: "Заключенным нашего лагеря повезло потому, что заведовала медицинской частью жена начальника лагеря, майора Федько, а она была женщина добрая. Сам же майор был фантазер, идеалист и пьяница. Летчик, после войны в Германии проштрафился и, уж не знаю, как это получилось, оказался на Колыме начальником большого лагеря. Рассказывали, что его жена в 1955 году встретила на Колыме своего первого мужа, отбывавшего там в лагере срок, и бросила моего бывшего начальника. Говорили даже, что она специально приехала с Федько на Колыму, чтобы быть недалеко от человека, которого любила. Как бы то ни было, но в то время ее присутствие в лагере спасло жизнь многим".

Лагерь был интернациональным. В нем сидели русские, венгры, японцы, прибалты, греки, финны, украинцы и сербы. Общались на русском языке, который учили в зоне.

Небольшое отступление, связанное с локальной гордостью. Платформу сделало предприятие "УралСпецТранс", базирующееся в городе Миасс, что в Челябинской области.

Александр Чебан сделал отличные кадры из кабины грузовика.

Говорят, на Колыме есть и другие хорошо сохранившиеся лагеря, до которых можно добраться лишь на вертолете. Неподалеку от зоны жили геологи. Они делали свои прогнозы на участки, которые необходимо разрабатывать, но время от времени попадали впросак. При этом бывало так, что сами заключенные случайно натыкались на богатые места.

Рудник "Днепровский" неплохо сохранился. Остались фундаменты домов, остатки дробильной фабрики, фонари, колючая проволока, которой был опоясан лагерь. Я, кстати, наткнулся на нее и порвал ботинок.

Мой квадрокоптер "увидел" мрачную картинку, которую создавали серые облака и снег. Наша компания немного диссонировала с окружающей действительностью.

Из рассказа Виленского можно сделать вывод, что были на руднике и те, кто получал послабление от тюремного начальства. Они попадали в 30-ю бригаду. "Здесь был очень пестрый народ, в основном люди, оказавшие начальству какие-либо услуги. Были художники, которые в свободное от работы время рисовали "Трех богатырей" для офицеров и надзирателей. Гуцулы, делавшие очень красивые табакерки, мундштуки с инкрустацией из перламутровых пуговиц. Люди из Прибалтики, получавшие от своих родных деньги. Заключенные в ту пору денег не получали. Деньги, которые находили в посылках, или просто отбирали, делая вид, что их в посылках не было, либо, если это происходило при начальстве, записывали на лицевой счет заключенного. Деньги оказывались и в консервных банках, и в колбасах. За эти деньги тоже зачисляли в 30-ю бригаду. Но больше здесь было просто осведомителей".

Пили на Колыме особенный чай. О том, как его готовили я прочитал в воспоминаниях Семена Виленского: "Заключенные брали закопченную банку из-под консервов, высыпали туда пачку чая и кипятили на костре. Как только чай к верху поднимется ("посмотреть, какой дурак его варит"), значит "чифир" готов. Это первак. Остающуюся гущу снова заливают водой и кипятят. Это уже вторяк, дальше третяк... Когда же при кипячении вода уже не закрашивается, ее сливают, а оставшуюся чайную гущу – "эфеля" – едят доходяги".

На руднике стабильно добывали больше сотни тонн олова в год. Иногда после изнурительной смены людей посылали на дополнительные работы. "Отказников" могли запросто отправить в БУР (барак усиленного режима), которым командовал бывший начальник полиции в оккупированном немцами городе. Бывшие заключенные вспоминали, что попавшие в БУР – долго не жили.

Колыма воспета в песнях. Ее называли краем, где зима растягивается на 8 месяцев, где закон – тайга, а прокурор – медведь. Где до Бога высоко, а до Москвы – далеко. Некоторые начальники старались облегчить жизнь заключенных, пытаясь отвлечь их от жутких будней. Кто-то строил просторные бани-прачечные, кто-то организовывал кружки самодеятельности, которые давали концерты.

Перемены на руднике начались уже после смерти Сталина. С окон сняли решетки, бараки перестали запирать, зеков начали нормально кормить, и на зоне даже появились пончики. Со временем рудник законсервировали, а всех заключенных перевезли в другие места.

От "Днепровского" остались лишь следы былого кошмара. Они спрятаны в воспоминаниях его узников и покосившихся деревянных строениях. И, знаете, их обязательно нужно сохранить. Чтобы страшные страницы ГУЛАГа не повторились вновь.